Котёнок, замерший перед доберманом или… — я заметила довольную ухмылку на губах Тима — или слишком влюбившийся в малолетку и готовый отстаивать его даже перед опасными врагами. А Стас был опасен. Сейчас, когда он насмешливо смотрел на то ли яростного, то ли испуганного кота, я чётко это увидела. Было в лице Вероцкого что-то резкое… Сколько ему лет?

— Фай, солнышко моё, не шипи на Станислава, — проворковала я, подхватывая кота на руки.

Британец даже не попытался вырваться, он доверчиво прижался к груди и обнял лапами за шею, как всегда бывало, когда его приходилось везти к ветеринару. Стас же не ветеринар, правда?

— Я пока отнесу кота, — заметила парням, отправляясь к лестнице.

— Давай его мне, — мгновенно вызвался Тимка. — Дим, проходи в зал, располагайтесь.

На этот раз Дериглазов сразу же послушался друга, он что-то бросил Стасу, тот кивнул и, скинув ботинки, пошёл следом. Мы с подопечным остались в коридоре одни. С котом. Стояли и молчали, под аккомпанемент тихих завываний Фая.

— Не надо уносить его. Пусть со мной будет, — первым подал голос Тим и попытался отцепить лапы кота от моей шеи.

Фай сопротивлялся, сильнее выпуская когти. Подопечный тоже не желал отступать, так старался, что подступил ближе и едва не обнял нас с котом. По крайней мере, плечи точно все облапал. Я не отстранялась: пусть сколько угодно лапает, главное снимет с моей шеи этого когтистого монстра. Фай иногда умел быть очень настойчивым и болезненным. Наконец, у Тимки это получилось, и кот, перестав завывать, перекочевал к нему в руки и мгновенно успокоился.

— Спасибо, — вздохнула я, потирая шею.

— Да не за что, — проворчал Тим, а потом отвёл глаза и выдавил: — На самом деле платье… очень тебе идёт.

Я так и застыла, подавившись воздухом. Секундочку, что? Это был искренний комплимент? Без ехидства и подколов?

— Просто Стас… — Тимка оборвал себя на полуслове. Я подождала немножко, но продолжения так и не последовало.

— Что? — спустя почти минуту подбодрила я подопечного.

Тим покачал головой и, тяжело вздохнув, отозвался:

— Нет, ничего. — Он погладил притихшего Фая и добавил: — Хотел гадостей про него наговорить, но кот успокаивает. Так что… мы просто не ладим, но будь с ним осторожней.

Подопечный протянул свободную от Фая руку и поправил платье у меня на плече. Улыбка, появившаяся на его лице, была тёплой и нежной, ласковой. Совсем не такой, как обычно. И от этого перехватывало дыхание.

Не знаю, сколько мы так стояли в полушаге друг от друга: застывшая с поднятой головой я и улыбающийся Тим с разомлевшим котом, в полной тишине передней. Первым от оцепенения очнулся подопечный.

— Нужно идти, — заметил он, — а то со Стаса станется что-нибудь разнести.

— Ага, — согласилась я.

Мы уже медленно поплелись в сторону гостиной, когда я опомнилась.

— Тим, а Стас, случаем, не ветеринар?

— Что? — подопечный удивлённо посмотрел на меня, но осознав, что вопрос совершенно серьёзен, вздохнул и ответил: — Нет, с чего ты взяла?

— Фай так только на ветеринаров реагирует.

Я пожала плечами, как бы ставя точку. Тимка прыснул, а потом в голос расхохотался, едва не спугивая кота. Но нет, животина так и осталась сидеть у него на руках, а сам Тим, отсмеявшись, заметил:

— Теперь к ветеринарам можешь добавить ещё служащих частных охранных предприятий. Желательно элитных. Его мама глава «соколов». Ты, наверное, слышала о них?

О да, слышала. ЧОП «Сокол» считалось самым крутым, дорогим и цивильным в городе. Как там звучал их лозунг? «От хранителя до телохранителя»? Не-ет, не так. Что-то действительно связанное с собаками. С доберманами? Поймав себя на этой мысли, я рассмеялась. Получается, не зря сравнивала Стаса с доберманом.

— Мама глава, а он? — отсмеявшись, поинтересовалась я.

Тиму, кажется, вопрос не понравился. Он вновь весь подобрался, улыбка окончательно исчезла с лица.

— А он закончил военное училище и теперь «сокол» на службе.

Ясно, к нам прилетела хищная птица со второй ипостасью огромного поджарого добермана. И два моих кота в лице Тима и Фая её явно опасаются.

— 47-

Стоило нам только удобно разместиться на диване и креслах, как вновь раздался звонок. На этот раз домофона от калитки: угрюмая девочка-курьер притащила наш заказ из большого набора роллов и коробки пиццы. Впрочем, при виде бравого, украшенного шрамами «сокола», к искреннему недовольству Тима увязавшемуся за мной, она просияла и даже забыла заставить меня расписаться на чеке. Не хочет, как хочет. Мне же спокойней.

В итоге, мы копались ещё полчаса. Сначала оказалось, что на небольшом кофейном столике неудобно играть, а уж есть тем более. Потом Димка предложил сделать перестановку…

— Ну что, раздаю? — наконец, деловито поинтересовался он. — Играем в обычного дурака, подкидываем, но не переводим. Сначала, как и договаривались, на желания. Потом можно поменять ставки.

Мы сдвинули диван и кресла к стене, побросали на пол подушек и вольготно расположились на ковре, периодически выуживая либо кусок пиццы, либо роллы из коробок. Такой вариант устроил всех, даже Фая, который так нас и не покинул, а лежал между мной и Тимом и внимательно следил за тасующим карты Димкой.

— Смысл менять, если можно просто потратить на нужную ставку своё желание? — хмыкнул «сокол». — Как загадываем? Выбираем любого и обращаемся к нему? Или ко всем? Копить на будущее желания можно?

— А что, уже собрался выигрывать? — мгновенно взвился Тим.

Я лишь головой покачала, предвкушая шикарный вечер, под конец которого эти двое по какому-нибудь незначительному поводу расквасят друг другу носы. Может, потратить первое желание на то, чтобы они перестали ругаться? Если не проиграю, конечно.

— Не проигрывать, это точно, — спокойно усмехнулся в ответ Стас, чем лишь сильнее раззадорил Тима. — Кому здесь можно проиграть?

Ситуацию вновь спас Дима, потому что лично я тоже в этот момент была готова вцепиться Стасу в глотку (Кому здесь проигрывать? Да неужели?). Он шлёпнул колоду на пол и поинтересовался:

— На кота тоже раздаём?

Сверлящие друг друга взглядом парни от неожиданности вздрогнули и уставились на Фая. Тот, потеряв интерес к статично лежащим на полу картам, тихонечко фыркнул и прикрыл глаза, собираясь самозабвенно продрыхнуть половину игры.

— Кажется, не стоит… — задумчиво выдал Вероцкий. — Так что там с правилами?

Правила были предельно просты: победитель загадывает одно желание любому проигравшему. Оставлять на потом можно, но ничего из ряда вон выходящего не загадывать. Кражи, преступления, безумства и секс под запретом. Известие о сексе Станислав принял с царским кивком, а вот на отказ от безумств еле заметно поморщился и уточнил, что именно будет таковым считаться. Димка не знал, что ответить; Тим ворчливо выдал: «Тебе не впервой», а я… я предложила решать этот вопрос «комиссией». Желание загадывается, если признаётся слишком опасным, комиссия выдаёт вердикт.

На том и порешили. А потом началась битва.

Настоящая битва, потому что отступать не хотела даже я. Особенно я! Пришлось подобраться и задействовать весь опыт и мозги: просчитывать ходы, запоминать вышедшие карты, следить за реакцией соседей во время их ходов, за тем, что они подкидывают, а что стараются утаить… На самом деле любая игра становится легче и лучше с хорошо просчитанной стратегией. Особенно настольная игра. Особенно карточная.

Что и доказал первый тур.

— Ла-адик, я в тебя верил! — поздравил меня Димка, отсалютовав палочками в роллом и едва его не уронив поверх раскиданной по полу колоды. — Теперь можешь издеваться над Тимом, сколько душа пожелает.

Много душа издеваться не желала, потому что Тим, с которым мы стоически бились под конец, сейчас задумчиво сверлил меня взглядом, словно пытался понять секрет успеха. Мозги, Тимошка, мозги! И они сейчас пожелают ответов на давно озвученные вопросы.